Доброта и снисхождение (даже из политических соображений) — безусловно христианские добродетели, но чтобы вот так?
На днях я писал, что Украина делает все, чтобы ее граждане, выехавшие с Украины во избежании мобилизации и отправки на фронт, не вернулись на Украину. В частности, после принятия закона об ужесточении мобилизации им отказывают в предоставлении консульских услуг, замене и продлении паспортов, причем уже на основании постановления Кабмина Украины.
Хочу еще раз сказать, что России есть смысл побороться за этих людей. Почему? Потому что это наши русские люди. Очевидно, они сделали свой выбор. И они не выбрали курс Зеленского.
Самая большая проблема сегодня на этом пути — ограничения на въезд украинцев в Россию.
Именно
украинские беженцы, я напомню, стали драйвером украинской пропаганды, призывающей вести войну «до победного конца».
По запросу «Украинские беженцы провели демонстрацию» любой поисковик щедро отсыпет тысячи и тысячи ссылок на газетные статьи и видеорепортажи. И нигде, я повторюсь, нигде — ни на одной из этих массовых(!) демонстраций вы не
услышали бы призыва к миру.
Воззвания к дотациям для бесконечного продолжения войны и вопли о том, что “Russia is a terrorist state” были крайне однозначны и не предполагают сейчас широкое поле трактовок, даже если очень надо.
Я, конечно, сильно сомневаюсь в субъектности этих демонстраций и склонна не наделять их полномочиями повлиять на политику ЕС и США в отношении Украины, но тот факт, что для самих беженцев продолжение бойни было, своего рода, витальным и необходимым условием продления статуса беженца, отрицать нельзя.
В этом уравнении жизни сотен тысяч их соотечественников оказались разумной и соразмерной платой для продолжения жизни на Западе. И нет, это не хитрость и не смекалочка, а концентрированный животный эгоцентризм, выраженный в «умри ты сегодня, а я — завтра». Всё.
В идеальной (к счастью, несбывшейся) картине мира большинства европейских беженцев война должна была идти ровно столько, сколько потребовалось бы для получения паспортов ЕС с окончательной интеграцией в европейское общество — чтобы не пришлось возвращаться в нищую и разрушенную войной Украину.
Тенденции начали меняться по чуть-чуть только в 2023 году, когда Рада начала аккуратно искать пути для возвращения этих беженцев, чтобы и их, в свою очередь, забросить в топку бесконечной украинской военщины.
Реакция украинских беженцев в ЕС последовала незамедлительно: начали требовать мира, но утвердиться в своем новом требовании поддержкой Европы уже не получилось.
Дело в том, что Европа сама, в свою очередь, благодаря наплыву украинской пропаганды, как я и писала раньше, стала большей Украиной, чем Украина. Поэтому для них эти перепады настроения стали казаться лишь блажью притомившихся в неге европейских деревень людей. Как это воевать не хотите? А как же «всё буде Украина»? А угрозы НАТО?
Ну а сейчас, собственно, всё будет в меме, где человечек палкой в собаку тычет и говорит ей «а ну воюй давай»…
А воевать не хочется.