Репост из: radio saltycola
у меня короч появилась теория почему музло восьмидесятых-девяностых, как и тогдашняя мода, никак от нас не отъебется
(в широком смысле «нас»: она почему-то липнет как форма ностальгии даже к тем, для кого это не музыка их детства/юности), и я сейчас выдам атипично много букв (и для себя атипично, и для моего скромного канала)
мысль сырая, но я не знаю, куда ее деть: в фейсбук больше писать не хочется, а в твиттер не влезет, так что выложу сюда, потому что про музыку. если кто дочитает, заранее простите за небрежность слога; я привыкла думать, что вы просто ленитесь от меня тут отписаться)))
всю дорогу мучает меня ощущенье, что в популярности именного этого периода очень много какой-то ностальгии, которая глубже, чем биографическая. она, скорее, цивилизационная, потому что к культуре она как будто не привязана: если поездить по европе, то обнаруживаешь, что везде играют одни и те же вот эти хиты, от take on me до last train to transcentral всяческое, будто время остановилось и MTV, которое собственно было одно на весь мир, и с одними хитами, невзирая на региональную специфику, никуда с тех пор не продвинулось, хотя это ваще не так
то есть, музыка восьмидесятых-девяностых привязана к первому миру
к белой европе, точнее
а до кучи мода тоже все время топчется вокруг этого периода
с робкими и краткими элементами то героиновых подглазий в косметике то шмота в облипку как в семидесятые, но в целом силуэты и общие тенденции (мешать все со всем) — они там же где и музыка застряли. особенно сейчас это видно — все эти спортивки-бананки
короче. про цивилизационную ностальгию
тот период времени, кажется, был каким-то торжеством белой демократии с англоязычным миром во главе; пиковое ощущение этим миром своей культурной и нравственной ахуенности: типа вот уже и негров не линчуем, и за гомосексуальность не сажаем, и телевизор-то в каждом доме цветной, и видак, и холодная война закончилась, и ваще войн все меньше, да и нищеты, да и мультикультурализм вот он вам, и дипломатия развивается, и наука — we're the princes of the universe
при этом так совпадает, что это время (80-90-е) — узенький промежуток белой музыки в топ-чартах между густыми слоями черной (уже не только черной, впрочем, потому что латино тоже ушло в рэп-хоп, но до 80-х все корни были черными). в видосе с инфографикой, который я недавно постила, и щас приложу здесь снова для ясности, по таймлайну видно
там в самом-самом начале видно что первая мировая и все слушают военные марши, ну и другое европейское наследие с маршами больмень наравне (опера, мьюзик-хол, кантри — то, что было в британской империи у колонизаторов и то, что эмигранты привезлти в новый свет)
в штатах после отмены рабства чернокожие дорвались сперва до (относительной, но все-таки) свободы, частной собственности и, наконец, до инструментов, поэтому музыка черных рабов (бытовые песни в основном), которые их предки привезли с собой, через призму жизни на западе превратились в ранние формы джаза
в инфографике тоже видно как в районе 34-го года ХУЯК — и джаз нахуй съедает все остальные жанры. на втором месте еще долго держится кантри (жанр-правонаследник европейской фолковой традиции, то есть, и тем самым — главный конкурент черной традиции),
но он прям заметно тает-тает-тает
потом опять хуяк и сороковые, и кантри strikes back на волне белого пост-военного европейского патриотизма опять, но ему буквально ТУТ ЖЕ наступает на пятки R&B который тот же джаз, который перелогинился
и к пятидесятым на верхушках популярности опять производные черной музыки (потому что рокенролл тоже черный исходно), а по сю сторону инфографики мы знаем, что белый мир (прогрессивная его часть) охотно подхватил весь этот рокенролл. потом начинается культурное усложнение со множеньем сущностей и смешением жанров, появляется попса в современном понимании, но все это время один хрен наверху черные производные, а к семидесятым R&B перелогинивается опять и через соул выдает фанк
от которого скоро-скоро отпочкуются ранние формы рэпа и хопа
(в широком смысле «нас»: она почему-то липнет как форма ностальгии даже к тем, для кого это не музыка их детства/юности), и я сейчас выдам атипично много букв (и для себя атипично, и для моего скромного канала)
мысль сырая, но я не знаю, куда ее деть: в фейсбук больше писать не хочется, а в твиттер не влезет, так что выложу сюда, потому что про музыку. если кто дочитает, заранее простите за небрежность слога; я привыкла думать, что вы просто ленитесь от меня тут отписаться)))
всю дорогу мучает меня ощущенье, что в популярности именного этого периода очень много какой-то ностальгии, которая глубже, чем биографическая. она, скорее, цивилизационная, потому что к культуре она как будто не привязана: если поездить по европе, то обнаруживаешь, что везде играют одни и те же вот эти хиты, от take on me до last train to transcentral всяческое, будто время остановилось и MTV, которое собственно было одно на весь мир, и с одними хитами, невзирая на региональную специфику, никуда с тех пор не продвинулось, хотя это ваще не так
то есть, музыка восьмидесятых-девяностых привязана к первому миру
к белой европе, точнее
а до кучи мода тоже все время топчется вокруг этого периода
с робкими и краткими элементами то героиновых подглазий в косметике то шмота в облипку как в семидесятые, но в целом силуэты и общие тенденции (мешать все со всем) — они там же где и музыка застряли. особенно сейчас это видно — все эти спортивки-бананки
короче. про цивилизационную ностальгию
тот период времени, кажется, был каким-то торжеством белой демократии с англоязычным миром во главе; пиковое ощущение этим миром своей культурной и нравственной ахуенности: типа вот уже и негров не линчуем, и за гомосексуальность не сажаем, и телевизор-то в каждом доме цветной, и видак, и холодная война закончилась, и ваще войн все меньше, да и нищеты, да и мультикультурализм вот он вам, и дипломатия развивается, и наука — we're the princes of the universe
при этом так совпадает, что это время (80-90-е) — узенький промежуток белой музыки в топ-чартах между густыми слоями черной (уже не только черной, впрочем, потому что латино тоже ушло в рэп-хоп, но до 80-х все корни были черными). в видосе с инфографикой, который я недавно постила, и щас приложу здесь снова для ясности, по таймлайну видно
там в самом-самом начале видно что первая мировая и все слушают военные марши, ну и другое европейское наследие с маршами больмень наравне (опера, мьюзик-хол, кантри — то, что было в британской империи у колонизаторов и то, что эмигранты привезлти в новый свет)
в штатах после отмены рабства чернокожие дорвались сперва до (относительной, но все-таки) свободы, частной собственности и, наконец, до инструментов, поэтому музыка черных рабов (бытовые песни в основном), которые их предки привезли с собой, через призму жизни на западе превратились в ранние формы джаза
в инфографике тоже видно как в районе 34-го года ХУЯК — и джаз нахуй съедает все остальные жанры. на втором месте еще долго держится кантри (жанр-правонаследник европейской фолковой традиции, то есть, и тем самым — главный конкурент черной традиции),
но он прям заметно тает-тает-тает
потом опять хуяк и сороковые, и кантри strikes back на волне белого пост-военного европейского патриотизма опять, но ему буквально ТУТ ЖЕ наступает на пятки R&B который тот же джаз, который перелогинился
и к пятидесятым на верхушках популярности опять производные черной музыки (потому что рокенролл тоже черный исходно), а по сю сторону инфографики мы знаем, что белый мир (прогрессивная его часть) охотно подхватил весь этот рокенролл. потом начинается культурное усложнение со множеньем сущностей и смешением жанров, появляется попса в современном понимании, но все это время один хрен наверху черные производные, а к семидесятым R&B перелогинивается опять и через соул выдает фанк
от которого скоро-скоро отпочкуются ранние формы рэпа и хопа