Репост из: Раккун Сити
«Однажды… в Голливуде» – запачкаться 60-мы или сыграть на ожидании?
Перед просмотром очередного фильма Тарантино, зритель сознательно создает в голове какой-то список вещей, которые можно ожидать от просмотра той или иной картины: много болтовни, стряпни, жестокости, насмешек, сатиры и чернухи. Квентин обожает плохих парней (так называемых антигероев), он обожает романтизировать необычную людскую деятельность, рассказывая истории наёмных убийц, охотников за головами, грабителей, а теперь ещё и актеров. И если до этого он выдумывал истории, при этом доходя до гиперболизации образа персонажей, то в «Однажды… в Голливуде» он приблизился к вполне реалистичным героям – потому что дело наконец-то коснулось его родной кухни.
Но повествует он вовсе не о кинопроизводстве, а о том, как чувствует себя актер (читай: любой другой деятель искусств), когда его затрагивает малейшее кризисное обстоятельство. И не знаю как ощущал себя Тарантино во время съемок «Однажды... в Голливуде», но он наверняка не был уверен в себе так, как это было до «Омерзительной восьмерки», которую режиссер считает одним из самых недооцененных фильмов в своей карьере.
Из трех главных сюжетных линий, о личностном и карьерном кризисе рассказывают две: это истории Рика Далтона и Клиффа Бута. Один – актер, отыгрывающий роли стереотипных героев и злодеев в дешевых сериалах, хронических алкоголик и пижон. Другой – его дублёр, всегда идущий на риск каскадёр, которому не так просто найти работу из-за печальной репутации. Пускай они друг другу как родные братья, но между ними большая пропасть, и с помощью такого контраста нам и позволяют изучить перенасыщенный Лос-Анджелес шестидесятых – камера на заднем сиденье показывает дорогу от Беверли-Хиллз к пустынным окраинам города, и пока одна звезда репетирует новый сценарий в бассейне, то его тень спешит домой в одинокий трейлер под звездами.
Третья повествует или я бы даже сказал обрисовывает глянцевый лоск жизни в Голливуде. Персонаж Шерон Тейт связывает реально происходящие исторические события с той лишенной всякого пафоса кашей, которую показывает Тарантино, когда на экране Рик и Клифф. Многие пишут о том, что от зрителя требуется чуть ли не доскональное изучение истории секты Чарльза Мэнсона, но на самом деле достаточно просто прочесть биографию Шерон Тейт, кратко изложенную на условной Википедии. Почему? Потому что из-за её незнания сложно будет понять, как ловко режиссер играет с ожиданиями зрителя. В этом и заключается один из главных фокусов картины: саспенс оживает лишь при знании контекста.
Для Тарантино этот фильм важен в том числе из-за самой эпохи. За два с половиной часа ему удалось показать как смотрелись образы киногероев, которых показывали на экранах в те годы (спойлер: чертовски нелепо для сегодняшних реалий). Во время поездок на автомобиле постоянно играет радио, а за весь фильм прокручивается до 20 треков, откопанных Квентином для укрепления теплой винтажной картинки. «Однажды... в Голливуде» – это практически фильм-экскурсия, во время которой никто не пытается вас развлекать, пока вы сами не найдете чем себя заинтересовать.
Но вы даже представить себе не можете, как круто, когда после двух часов на тебя выливают полведра кипятка, вхреначивая прямо в сердце здоровенный укол с адреналином, от которого героиня Умы Турман из «Чтива», точно бы откинула ноги. Жестокости в «Однажды... в Голливуде» совсем мало, но она очень концентрированная и эффектная, потому что срабатывает лишь после двухчасового паровозика, состоящего из декоративных, самовысмеивающих, абсурдных и местами довольно житейских сцен.
Девалидизация в глазах Тарантино не столь прискорбный процесс для творца, сколько обязательный. Он переступил собственный кризис, а его фильм стал народным любимцем, пускай это и самая отдаленная работа от привычного стиля режиссера.
Перед просмотром очередного фильма Тарантино, зритель сознательно создает в голове какой-то список вещей, которые можно ожидать от просмотра той или иной картины: много болтовни, стряпни, жестокости, насмешек, сатиры и чернухи. Квентин обожает плохих парней (так называемых антигероев), он обожает романтизировать необычную людскую деятельность, рассказывая истории наёмных убийц, охотников за головами, грабителей, а теперь ещё и актеров. И если до этого он выдумывал истории, при этом доходя до гиперболизации образа персонажей, то в «Однажды… в Голливуде» он приблизился к вполне реалистичным героям – потому что дело наконец-то коснулось его родной кухни.
Но повествует он вовсе не о кинопроизводстве, а о том, как чувствует себя актер (читай: любой другой деятель искусств), когда его затрагивает малейшее кризисное обстоятельство. И не знаю как ощущал себя Тарантино во время съемок «Однажды... в Голливуде», но он наверняка не был уверен в себе так, как это было до «Омерзительной восьмерки», которую режиссер считает одним из самых недооцененных фильмов в своей карьере.
Из трех главных сюжетных линий, о личностном и карьерном кризисе рассказывают две: это истории Рика Далтона и Клиффа Бута. Один – актер, отыгрывающий роли стереотипных героев и злодеев в дешевых сериалах, хронических алкоголик и пижон. Другой – его дублёр, всегда идущий на риск каскадёр, которому не так просто найти работу из-за печальной репутации. Пускай они друг другу как родные братья, но между ними большая пропасть, и с помощью такого контраста нам и позволяют изучить перенасыщенный Лос-Анджелес шестидесятых – камера на заднем сиденье показывает дорогу от Беверли-Хиллз к пустынным окраинам города, и пока одна звезда репетирует новый сценарий в бассейне, то его тень спешит домой в одинокий трейлер под звездами.
Третья повествует или я бы даже сказал обрисовывает глянцевый лоск жизни в Голливуде. Персонаж Шерон Тейт связывает реально происходящие исторические события с той лишенной всякого пафоса кашей, которую показывает Тарантино, когда на экране Рик и Клифф. Многие пишут о том, что от зрителя требуется чуть ли не доскональное изучение истории секты Чарльза Мэнсона, но на самом деле достаточно просто прочесть биографию Шерон Тейт, кратко изложенную на условной Википедии. Почему? Потому что из-за её незнания сложно будет понять, как ловко режиссер играет с ожиданиями зрителя. В этом и заключается один из главных фокусов картины: саспенс оживает лишь при знании контекста.
Для Тарантино этот фильм важен в том числе из-за самой эпохи. За два с половиной часа ему удалось показать как смотрелись образы киногероев, которых показывали на экранах в те годы (спойлер: чертовски нелепо для сегодняшних реалий). Во время поездок на автомобиле постоянно играет радио, а за весь фильм прокручивается до 20 треков, откопанных Квентином для укрепления теплой винтажной картинки. «Однажды... в Голливуде» – это практически фильм-экскурсия, во время которой никто не пытается вас развлекать, пока вы сами не найдете чем себя заинтересовать.
Но вы даже представить себе не можете, как круто, когда после двух часов на тебя выливают полведра кипятка, вхреначивая прямо в сердце здоровенный укол с адреналином, от которого героиня Умы Турман из «Чтива», точно бы откинула ноги. Жестокости в «Однажды... в Голливуде» совсем мало, но она очень концентрированная и эффектная, потому что срабатывает лишь после двухчасового паровозика, состоящего из декоративных, самовысмеивающих, абсурдных и местами довольно житейских сцен.
Девалидизация в глазах Тарантино не столь прискорбный процесс для творца, сколько обязательный. Он переступил собственный кризис, а его фильм стал народным любимцем, пускай это и самая отдаленная работа от привычного стиля режиссера.