С рутиной, которая заедала, подружиться получилось. Пора попробовать поднять белый флаг, а может даже протянуть руку, своей тревоге. Задача не из легких, не на один месяц, но рано или поздно стоит начать.
Невозможно постоянно жить с головой под гильотиной из страхов, и к тому же кормить их: разбиться на самолете, оплошать, быть хуже, выглядеть по-дурацки, не успеть сдать работу, не найти любимого человека, всюду опоздать, особенно на свою жизнь.
Но мы такие не первые, что бы ни говорили об эпохе тревожности. Тревога и страхи давно и надежно вшиты в тело человека. Просто боязнь и тревогу только в 19-м веке разграничил Кьеркегор, да и за пару веков в социальной гонке раз так в тысячу прибавилось конкурентов.
Утратив веру в силу разума, хорошо, если у человека остается Бог. Если нет его, тогда человек оказывается один на один с собой и зияющей бездной неизвестности. И эта свобода выбора между Богом и безбожием порождает тревогу (все те же экзистенциалисты). Любой выбор, который что-то значит для нашей жизни, каждое распутье порождает тревогу. Кроме выбора между кашкой и котлеткой на завтрак, хотя как знать.
Сегодня я не хочу бежать от нее, потому что мне есть за что сказать ей «спасибо».
За то, что долгие годы неизменно выбивает из размеренной колеи, давая хлесткую пощечину, и говорит: «смотри: где твои руки и где жизнь? почему ты потеряла контроль?». Тревога — маленькая колдобинка на дороге, которая заставляет проснуться, когда почти заснул и свернул в туман, из которого вернуться и найти дорогу будет очень и очень тяжело.
За то, что с настойчивостью любящего родителя возвращает к выбору, который, как бы не хотелось, но НАДО сделать. Как мама, которая терпеливо повторяет капризному чаду: «или пьешь эту горькую микстуру, или болеешь дальше».
За то, что делает смелее, учит жить, выбирать и выбираться, обостряет чувства, жажду дышать и ощущать. Тревога — это школа, которая как никто другой, расскажет, кто ты такой.
А самое главное спасибо ей за то, что не забывает вовремя уходить и закрывать за собой дверь. И благодаря этому у меня есть так много времени, чтобы жить и свободно дышать без нее.
Невозможно постоянно жить с головой под гильотиной из страхов, и к тому же кормить их: разбиться на самолете, оплошать, быть хуже, выглядеть по-дурацки, не успеть сдать работу, не найти любимого человека, всюду опоздать, особенно на свою жизнь.
Но мы такие не первые, что бы ни говорили об эпохе тревожности. Тревога и страхи давно и надежно вшиты в тело человека. Просто боязнь и тревогу только в 19-м веке разграничил Кьеркегор, да и за пару веков в социальной гонке раз так в тысячу прибавилось конкурентов.
Утратив веру в силу разума, хорошо, если у человека остается Бог. Если нет его, тогда человек оказывается один на один с собой и зияющей бездной неизвестности. И эта свобода выбора между Богом и безбожием порождает тревогу (все те же экзистенциалисты). Любой выбор, который что-то значит для нашей жизни, каждое распутье порождает тревогу. Кроме выбора между кашкой и котлеткой на завтрак, хотя как знать.
Сегодня я не хочу бежать от нее, потому что мне есть за что сказать ей «спасибо».
За то, что долгие годы неизменно выбивает из размеренной колеи, давая хлесткую пощечину, и говорит: «смотри: где твои руки и где жизнь? почему ты потеряла контроль?». Тревога — маленькая колдобинка на дороге, которая заставляет проснуться, когда почти заснул и свернул в туман, из которого вернуться и найти дорогу будет очень и очень тяжело.
За то, что с настойчивостью любящего родителя возвращает к выбору, который, как бы не хотелось, но НАДО сделать. Как мама, которая терпеливо повторяет капризному чаду: «или пьешь эту горькую микстуру, или болеешь дальше».
За то, что делает смелее, учит жить, выбирать и выбираться, обостряет чувства, жажду дышать и ощущать. Тревога — это школа, которая как никто другой, расскажет, кто ты такой.
А самое главное спасибо ей за то, что не забывает вовремя уходить и закрывать за собой дверь. И благодаря этому у меня есть так много времени, чтобы жить и свободно дышать без нее.