Записки на полях

Подборка 2014 года, но как-то в тему и сегодня. С Крещением Господним!

поэзия преображает реальность. се творю всё новое, - говорит Господь. и поэт вторит Ему, переплавляя в своём сердце смерть, войну, болезнь, боль и грады. пишет поэт икону Донецка.

Священник Дмитрий Трибушный:
***
Храни, Господь, беспутных птах,
С Небес не упусти.
Храни в присутственных местах,
С восьми и до пяти.

Храни,Господь, своих пичуг
На торжищах и за.
Прошу, не выпускай из рук,
Не закрывай глаза!

Храни троллейбус номер сто,
Забывший про откос.
Тот, где не думает никто
О гибели всерьез.

Коль город стал передовой,
Храни передовых!
Пусть вечно ангел-часовой
Заботится о них!

***
Як умру, то поховайте.
Большего не надо.
Спрячьте тело под асфальтом
От дождя и «градов».

Поминальною свечою
Догорит высотка.
Будет виться надо мною
Черный беспилотник.

Будут «грады», будут «буки»
Мерно править тризну.
И хохлы в чужие руки
Отдадут отчизну.

***
Гори-гори, Донецк бумажный.
Былое – дым.
Кому слепой заплатит дважды
За Крым и Рим?

Труби в промышленные трубы,
Столица роз.
Оставьте место на Ютубе
Для наших слез.

***
Тише, тише – ты на самой крыше.
Ангелы не плачут – тихий час.
Опустись пониже и услышишь,
Как земля вращается без нас.

Высоко забрались дезертиры,
Люди, превратившиеся в дым.
Стыдно первым уходить из мира.
Стыдно задержавшимся живым.

***
Над городом гуманитарный снег.
Патрульный ветер в подворотнях свищет.
«Убежище» - читает человек
На школе, превращенной в пепелище.

У всякой твари есть своя нора.
Сын человечий может жить в воронке.
Артиллеристы с самого утра
Друг другу посылают похоронки.

Еще один обстрел – и Новый год.
Украсим елку льдом и стекловатой.
И Дед Мороз, наверное, придет
На праздничные игры с автоматом.

***

Звони, Донбасс обетованный,
На самый верх.
Пророки обещали манну,
А выпал снег.

Мужайся, город непорочный,
Где каждый дом
Проверен «градами» на прочность,
Крещен огнем.

На час открыли херувимы
Ворота в рай.
Гори, Донецк неопалимый,
И не сгорай.

***
На стадионах беззаботных,
На блокпостах
Корми, Донецк, своею плотью
Железных птах.

Корми случайные снаряды,
Прицельный «град».
Корми Смолянкой и Горсадом.
Пускай летят.

Не отступаем, не сдаемся
В кромешной мгле.
Черкни в «контакте» «остаемся»
Большой Земле.

***
За сотни бед от Рима или Праги
По улицам гуляет красный смех.
Коты, клесты и прочие дворняги
Высматривают Ноя и ковчег.

Стоят березы в желтом камуфляже,
И в ватники укутаны дома.
Четвертый водоем берет под стражу
Бунтующая русская зима.

Знакомые из горнего чертога
Передают послания живым,
Но дал обет молчания пред Богом
Дежурный по Донецку херувим.

Стихи о схождении во ад

Легко вернуться на Итаку,
Пройти сквозь ад.
Не все записанные знаки
В огне сгорят.

Но как спасаться могиканам,
Когда их дом
Огнем зализывает раны,
Чужим огнем?

Врачи, уборщицы, шоферы
Добыли жизнь,
Спустившись ниже, чем шахтеры,
На самый низ.

По небу спутники и звезды
Несет амор,
А мы гуманитарный воздух
Крадем, как вор.

И Тот, Кто сочиняет жизни,
Когда воскрес,
Оставил горнюю отчизну.
Остался здесь.

***
Есть повести печальнее на свете.
Когда бы в ДНР воскрес Шекспир,
Он рассказал бы Твиттеру о гетто,
В которое попал шахтерский мир.

Узнали бы Канзас и Аризона
Страну, куда не ходят поезда,
Где сталкеры ведут людей из зоны
За пенсией в чужие города.

А может быть и сам Шекспир не сможет
Связать времен разорванную нить.
Ведь что бы ни ответил Гамлет, все же
Решают «грады» быть или не быть.

***
Идет ко дну страна-самоубийца.
Уже зима. У православных пост.
В глухой столице Ирод веселится,
Задумывая новый холокост.

Сожжем мосты. Замрут автовокзалы.
Испепелим и детский сад, и храм.
А дети…Дети будут жить в подвале
И выходить под бомбы по часам.

Конечно, деление на высокую и низкую литературу вроде бы давно атавизм, а с другой стороны... Вы на Нацбесте, Слове или ещё где-то видели хоть одного номинанта, который бы писал фантастику, фэнтези или детективы, может быть, женские романы? В особенности это верно для России. Вот публицистику туда пустить - это да! А "низкие" жанры - это нет. Сразу говорить через губу и смотреть с высока.

Однако же, однако же... Мне кажется, что это противоречит самому духу русского литературного процесса. Вот что такое Онегин? Или вот, к примеру, "Бедная Лиза"? Да, в общем-то даже "Преступление и наказание", к примеру, это ещё и детектив!
Между тем в " низких жанрах" и живёт сейчас живая русская литература. Да, вот так. Пафосно. И с претензией.

Литература, которую читают, покупают. Да, там огромное количество шлака. Так, никто ж этими жанрами не занимается серьёзно. Критики внимания не обращают и т.д. Кто покруче из авторов - тусуются, конечно, своим кружком, проводят свои премии и мероприятия, до которых "большой литературе" дела нет. А зря, очень зря.

Почитали бы хотя бы того же Пехова или Демину и, может быть, вспомнили бы что такое хороший русский язык, что он, мать его, выразительный, что в нем огромное количество средств выразительности, метафоры там всякие, аллюзии и прочие тропы. Что проза должна иметь ритм, мать его!!! Ладно, не должна, но может. Что... А не вот это вот всё.

АПД. Анна Долгарева напомнила. Каюсь, я забыла Нацбест 19 года. Рубанов и его Финист.
Ещё было Сердце Пармы.
Но это всё на самом деле неоднозначные примеры. О жанре "Финиста" спорят до сих пор, даже в Вики прям так и написали. А почему? Потому что как же тут признать, что это фентези пустили в высокую литературу.

Да! Американский Гоголь! Все пишут о Линче, но только брат сказал так точно.

Тимур Хайрулин:

Ушел Дэвид Линч, один из самых важных для меня режиссеров. Его любили очень разные люди. В наших краях, столь далеких от Лос-Анджелеса, его творчество возведено в культ, окружено почти что народной любовью. Причин тому, как мне кажется, несколько. Дело в том, что Дэвид Линч – это, на мой взгляд, эдакий американский Гоголь. Посудите сами – размытые границы между сном и явью, устойчивое двоемирие, карнавальный сплав смешного и страшного, гротескные деформации, интерес к чертовщине и всяческим обитателям лесных массивов. Его кино в известной степени – это непрерывная ночь на Ивана Купала, только происходящая где-то на границе с Канадой, в штате Вашингтон. Инфернальный бестиарий с элементами эротики выдает в нем романтика, мечущегося между добром и злом, светом и тенью, будуаром и молельней.

Дэвид Линч – наш человек. Он был одним из последних традиционалистов в американском кино. Земля древних народов, оскверненная прогрессом капиталистической лесопилки, требует отмщения. Таков расклад “Твин Пикса”. Я уж не говорю о том, как поучительны фильмы, вроде “Шоссе в никуда”, в которых вскрыта вся гибельность и разрушительность плотских страстей. Линчевский психоанализ – только обратная сторона глубоко аскетичной натуры. Он лесной партизан, совершивший вылазку на территорию голливудских грез.

Будучи напрямую подключенным к метафизическому резервуару, Линч мог позволить себе снимать не только про непонятного карлика, танцующего в красной комнате, но и такие прозрачные фильмы, как “Простая история”. Посмотрите, если не видели. Это тонкое, глубоко человечное кино о том, что сегодня зовется “скрепами”. Старик, который едет через весь штат на газонокосилке, проведать своего болящего брата. Идеальное кино для семейного просмотра.

Линч сегодня в моде. Отношение к нему восторженное. Но вряд ли кто-то сможет, как он, соединить изощренную сюжетную невнятицу с чистотой замысла, сохранить гармонию даже в кошмарном сне. Для этого недостаточно одного умения, нужен фундамент. Нужна еще и непреклонная вера в красоту. Линч в нее верил, ей служил. Верой этой делился. Спасибо ему за это! Прощай, художник, мы будем пересматривать твои фильмы again and again.

Сейчас попалась в ленте подборка цитат Мисимы (Саша Карпюк, спасибо). Среди них фраза о том, что не стоит держать в доме ничего, что не может стать стихом.

А каким вы представляете дом, в котором всё может быть стихом? Как понимаете фразу поэта.

Сразу скажу у меня целых три картинки в уме.
1. Дом Волошина.
2. Квартира, в которой жила Цветаева в Праге.
3. Квартира поэта Натальи Лясковской.

Ладно, братья и сестры, а что вы делали или делаете с бессоницами после ковида или какой другой гадости, что нынче ходит?
А то я знаете ли не то чтоб сон наладила, но было сносно. А после нынешней болезни полетел он в тартарары. Совсем.

***
слепая, немая, одетая белым
лежу и не знаю как дышит земля.
я сжата в зерно, я свернулася в семя,
рубаха моя мне тесна и близка.
ты ближе, чем ночь, прогоревшая солнцем,
ты ближе, чем небо, что плавится в синь,
прилипшая к телу сорочкой исподней:
попробуй разденься, попробуй-ка скинь!
спеленута смертью по праву рожденья,
во всём остальном - всегда не права.
тоскою по раю ведома сквозь время:
там ближе дыханья была Красота.
проста и раздета, отбросив сомненья
сквозь косность и страх, и прыжок в пустоту
весною последней на поле виденья
я встану живой, а сегодня уйду.

16 января 2014

***
а на Рождество младенец.
не пищал даже,
да тепленький ещё,
пуповиной обмотан.
где та Мария, что родила его
ненужного ей даже?
лежит среди новогоднего мусора -
шампанское, оливье, набившее оскомину
за семь дней поста строгого,
пропитому бомжу
(он обычно стоял возле храма),
а тут вот среди шкурок мандариновых
да мишуры огрызков
младенец
на Рождество.
ночь морозная и он не пищит даже.
да тёпленький ещё,
завернуть в тулуп драный и быстрее -
успею, успею, звезда ведёт.
какое время - такой и волхв,
и сегодня он - царь царствующий -
улыбается во все свои гнилые зубы,
отогревает обмороженные руки в приемке больничной,
ему обещали потом показать, как спит младенчик -
живой и тихий.

Рождество 2016

***
Смотри, всё просто, вот слова -
Зерно, ребенок и звезда.
Свивать в ладонях эту нить
Легко, как жить, дышать, любить.

Всё просто - знаки все ясны,
Звезда в ночи гори, гори,
Зерно упавшее умрёт,
Могилу снегом занесёт,

Ребёнок. Впрочем тут молчи.
Зерно сумеет прорасти.
Звезда ли в темноту упала?
Зерно ли ночью прорастало?

Ребёнка пеленает Мать,
На третий день Ему вставать.

Рождество, 2016

Не о Рождестве, но рождественское. Не мое, но мною очень любимое.

Ольга Джарман:

Моржонок.
В краю, где воде не пробиться меж льдов,
где бледен сполохов свет,
в краю, где для снега есть сотня слов,
а слова для хлеба нет,
оставивший золото теплых нив,
жил в чуме чудак-человек.
Цветенье яблонь и шелест ив –
он все променял на снег…
Он долго учил гортанный язык-
и плакал о доме порой.
Он был молодым – а теперь он старик
в холодной земле чужой…

Однажды с проверкой приехал другой-
здоровый и полный сил –
и стойбище раз обходя стороной,
услышал, как тот говорил,
о том, как средь льдов Предтеча стоял
на кромке воды ледяной,
“Моржонком Божьим” того назвав,
Кто мир отогреет Собой.
Его в каждый чум приглашал народ –
и Он исцелял больных,
а в страшный, суровый, голодный год
умножил рыбу для них.
“Хозяин помнит оленей своих,-
найти их – не малый труд!
Он любит своих собак ездовых –
они его узнают.”

“Враги не знали, Его убив,
что после того, как умрет,
Он вырвется сам из льдистых глубин
и смерти растопит лед!”

***
“Чему он учит этот народ?!
Должно быть, он просто пьян!”
Доставить на почту депешу в Синод
вызвался местный шаман.

***
Мужчины – охотники. Значит, они
не могут плакать никак.
Но плакали жены, и слезы текли
из глаз детей и собак,
и стыли, как льдинки (мороз был – страх)…
Шептался вокруг народ:
“С Моржонком Божьим он, в тех краях,
где вечно морошка цветет”.

***
и снова ночь.
и тьма такая,
как-будто никогда Звезда
не поднималась не спеша
к Востоку,
не разрезала небосвод
и время надвое.
ночь подступила к горлу
комком удушливым,
тяжелым:
нет слов,
нет плача,
нет молитв,
удушье, -
ночь
такая.
и на исходе силы
мои
и ночи.
лишь бьют ударом пульса в висках
шаги.
усталые бредут волхвы
и на исходе силы их
и ночи.
ночь на исходе.
я без даров,
без славословий
пришла.
прости меня.

Рождество, 2014

***
остановилась вдруг.
соскучилась.
настрочу смску, краткое сообщение:
соскучилась, люблю.
но мало, так мало,
хочется услышать ответ,
хочется говорить и говорить,
наберу, пожалуй.
Ты знаешь, я так устала в разлуке,
Ты знаешь, а сын подрос,
Ты знаешь, весь мир без Тебя пуст.
и только одно примеряет с собой и с ним -
мы с Тобой говорим.
и плывут мне от Тебя облака
с сообщением:
есть красота,
и восходит на небе Звезда
и сигналит морзянкой в ночи:
здесь никто не один -
Я взошла. Так иди,
Я тебя проведу по пути.
и я снова встаю и иду,
если что -
я Тебе напишу.

Рождество, 2020

Пока не забыла - оформлю. Очень часто у нас путают народ и толпу.
Когда я была школьницей, то как-то мы всем классом сбежали с уроков и дома меня за это отчитывал папа. Он спросил меня: почему я сбежала. А я ответила: все сбежали и я сбежала. На что получила думаю известную всем воспитательную фразу: а если все будут головой об стенку биться, то ты тоже будешь?
Папино воспитание въелось мне под кожу, поэтому я не пробовала наркотики, не боялась быть единственной трезвой в пьяной компании, не повелась ни на один из Майданов и не слушаю Шамана. И мне глубоко всё равно, что делают, ведутся и слушают все или многие. "Все" могут ошибаться. Как сказал один поэт "без Бога нация - толпа, объединенная пороком". В истории России я уже своими глазами видела это не раз.
Прекрасно это работает и в искусстве. Бах гениален, но нашли его спустя двести лет. А после того как нашли, что многие из нас слушают Баха? Любят Баха? Толпа слушает Шамана (простите, что опять его беру для примера). Но ведь это не значит, что Шаман стоит хоть пол такта Баха.
В общем не обольщайтесь. Сегодня вы собрали стадион, как, например, Ника Турбина когда-то, а завтра вас никто не помнит. Как Нику сегодня.