В день манифестации Кала Бхайравы, более чем уместно помедитировать о собаках.
Собака по имени Швашва - "ездовое животное" Бхайравы.
Всвязи с этим одно из ритуальных действий, практикуемых людьми, почитающими Бхайраву в этот день - няшенье пёсиков, проявление заботы о них.
В иконографии ездовое животное - очень ёмкий и выразительный символ, визуальная констатация некоего состояния.
Изображение божества и его зверя - это, условно говоря, "то, что вверху и то, что внизу". Двойственность "горнего" и "дольнего" миров в восприятии, получившем способность разделять "то и это". Способность, без которой реализация Единства возможна только как чудо, но не как метод.
Животное символизирует именно "животное" состояние. Состояние деятельной жизненной энергии, постигаемое умом и чувствами, "данное в ощущениях".
Состояние само по себе ни хорошее, ни плохое, ни "чистое", ни "нечистое", какое уж есть. Свободное от социальных дефиниций.
В это трудно поверить, но надо признаться - без состояний человеку никак. На то он и человек, одушевлённый сгусток звёздного праха, чтобы постоянно находиться в состояниях. А вот управляет ли он этим состоянием, "едет" ли на нём или просто поехал сам по себе, без пассажиров и усилий - вопрос очень непростой и сугубо индивидуальный.
Собака - тоже символ очень непростой. Представление о том, что содержать собак - удел отверженных, парий, зафиксированное ещё в Законах Ману, хорошо закрепилось в менталитете субконтинентальных автохтонов. В местах, где климат способствует как размножению животных, так и переносу ими заболеваний, такое вообще не редкость.
А поскольку аскеты-шраманы добровольно отвергали социальные статусы и условности, то коннект с пёсиками, частенько доедавшими трупики на шмашанчиках, был неизбежен.
Авадхута Даттатрея изображается окружённым собаками. Собаки и сегодня нередко сопровождают как нищенствующих саддху в Индии так и бомжей в Европе.
Но именно здесь и проявляется противоречивость символа. Поскольку вряд ли можно символизировать устойчивую, прочную привязанность, бросающую вызов отрешённости лучше нежели собакой. К собаке можно привязаться, как отшельник Бхарата привязался к оленю, в результате чего вся мокша Бхараты ушла оленю под хвост.
Собака дарит преданность и ласку.
Собака охраняет территорию. Даже "хозяин" - это территория.
Собака - лучшее выражение этого территориального принципа, индивидуации, эго-принципа. Собака это "я, мне, моё". Собака - это субординация, подчинение правилам стаи ради выживания и стабильности.
Люди, как и собаки, животные социальные и территориальные. Территория дарит нам ощущение самоидентичности, персонализацию. Именно территориальный контекст определяет кто мы есть. Идентичность промышленника - те отрасли, которыми он владеет; Идентичность бюрократа - те углы, которые он пометил; персона политика определяется мерой власти над партией и электоратом. Любая угроза тому контексту, который определяет его идентичность, приведёт к тому что он начнёт лаять и кусаться.
Мы все боимся, что потеряв нашу территорию (не только физическую, но и интеллектуальную и эмоциональную), мы утратим свою идентичность. Это пугает нас. Мы становимся собаками - виляющими хвостами, когда территория стабильна, лающими, когда территория находится под угрозой, скулящими, когда территория захвачена. Корень сучьего поведения - страх перед утратой всей собственности и самих себя, перед смертью проще говоря, небытием, неназываемым, непостулируемым.
Бхайрава - этот тот, кто убивает страх. Тот, кто пирует на кладбище, тот, с кем стая бхутов - духов. Повелитель богов и демонов, уничтожитель сансары.
Бхайрава просто идёт своим путём и собаки следуют за ним как верные друзья. Собаку следует приручить и обучить. А это очень трудно, но Бхайрава смог, значит и вам под силу.
Собака по имени Швашва - "ездовое животное" Бхайравы.
Всвязи с этим одно из ритуальных действий, практикуемых людьми, почитающими Бхайраву в этот день - няшенье пёсиков, проявление заботы о них.
В иконографии ездовое животное - очень ёмкий и выразительный символ, визуальная констатация некоего состояния.
Изображение божества и его зверя - это, условно говоря, "то, что вверху и то, что внизу". Двойственность "горнего" и "дольнего" миров в восприятии, получившем способность разделять "то и это". Способность, без которой реализация Единства возможна только как чудо, но не как метод.
Животное символизирует именно "животное" состояние. Состояние деятельной жизненной энергии, постигаемое умом и чувствами, "данное в ощущениях".
Состояние само по себе ни хорошее, ни плохое, ни "чистое", ни "нечистое", какое уж есть. Свободное от социальных дефиниций.
В это трудно поверить, но надо признаться - без состояний человеку никак. На то он и человек, одушевлённый сгусток звёздного праха, чтобы постоянно находиться в состояниях. А вот управляет ли он этим состоянием, "едет" ли на нём или просто поехал сам по себе, без пассажиров и усилий - вопрос очень непростой и сугубо индивидуальный.
Собака - тоже символ очень непростой. Представление о том, что содержать собак - удел отверженных, парий, зафиксированное ещё в Законах Ману, хорошо закрепилось в менталитете субконтинентальных автохтонов. В местах, где климат способствует как размножению животных, так и переносу ими заболеваний, такое вообще не редкость.
А поскольку аскеты-шраманы добровольно отвергали социальные статусы и условности, то коннект с пёсиками, частенько доедавшими трупики на шмашанчиках, был неизбежен.
Авадхута Даттатрея изображается окружённым собаками. Собаки и сегодня нередко сопровождают как нищенствующих саддху в Индии так и бомжей в Европе.
Но именно здесь и проявляется противоречивость символа. Поскольку вряд ли можно символизировать устойчивую, прочную привязанность, бросающую вызов отрешённости лучше нежели собакой. К собаке можно привязаться, как отшельник Бхарата привязался к оленю, в результате чего вся мокша Бхараты ушла оленю под хвост.
Собака дарит преданность и ласку.
Собака охраняет территорию. Даже "хозяин" - это территория.
Собака - лучшее выражение этого территориального принципа, индивидуации, эго-принципа. Собака это "я, мне, моё". Собака - это субординация, подчинение правилам стаи ради выживания и стабильности.
Люди, как и собаки, животные социальные и территориальные. Территория дарит нам ощущение самоидентичности, персонализацию. Именно территориальный контекст определяет кто мы есть. Идентичность промышленника - те отрасли, которыми он владеет; Идентичность бюрократа - те углы, которые он пометил; персона политика определяется мерой власти над партией и электоратом. Любая угроза тому контексту, который определяет его идентичность, приведёт к тому что он начнёт лаять и кусаться.
Мы все боимся, что потеряв нашу территорию (не только физическую, но и интеллектуальную и эмоциональную), мы утратим свою идентичность. Это пугает нас. Мы становимся собаками - виляющими хвостами, когда территория стабильна, лающими, когда территория находится под угрозой, скулящими, когда территория захвачена. Корень сучьего поведения - страх перед утратой всей собственности и самих себя, перед смертью проще говоря, небытием, неназываемым, непостулируемым.
Бхайрава - этот тот, кто убивает страх. Тот, кто пирует на кладбище, тот, с кем стая бхутов - духов. Повелитель богов и демонов, уничтожитель сансары.
Бхайрава просто идёт своим путём и собаки следуют за ним как верные друзья. Собаку следует приручить и обучить. А это очень трудно, но Бхайрава смог, значит и вам под силу.