Про Гутерришей как явление. Человек на фото, тот, который между ефрейтором и литературным рабом ефрейтора, — это Анри де Байе-Латур, президент Международного олимпийского комитета. Ему так понравились Олимпийские игры 1936 года в Германии, что он активно поддерживал идею проведения еще одних зимних игр, снова в Германии, в 1940 году. Когда ему указывали на то, что Германия оккупировала Чехословакию, он раздраженно отвечал, что Международный олимпийский комитет вне политики, и вообще не нужно портить спорт из-за каких-то чехов или поляков.
Когда началась Вторая мировая война, Байе-Латур был очень огорчен и считал, что эта война крайне бессмысленна, а поэтому ее должен закончить кто-то сильный и могущественный, чтобы навести порядок. Он активно выступал против вмешательства США, считая, что это только подхлестнет милитаризм, эскалирует ситуацию, и что победить нацистскую Германию все равно никому не удастся, ведь это новая могущественная и непобедимая сила.
Видимо, продолжающаяся война, постоянная эскалация, вступление США в конфликт и начавшиеся неудачи Германии на поле боя так расстраивали бедного Анри, что его сердечко не выдержало, и он умер в 1942 году от сердечного приступа. Похороны были помпезными: сам ефрейтор прислал прощальный венок, а другие нацистские лидеры лично пришли проводить кортеж, охраняемый немецкими солдатами (дело происходило в оккупированной Бельгии), с телом этого большого сторонника мира, пацифиста и блюстителя по-настоящему международного спорта.
@yigal_levin
