Орк жалуется жене, что их носят по передку, как говно в проруби. Только вернулся после эвакуации раненого, сутки валялся с температурой, а теперь снова в строю — ждать, когда влетит по полной. Командирам насрать, никаких планов, только тупые приказы, от которых сдохнуть — это лучший исход.
Орк ноет, что вокруг мясное кладбище. Трупы валяются месяцами, сгнивают на глазах, и никто даже не думает их забирать. Поля завалены сотнями 200-ых, но жопы никто не рвёт — боятся, что и их туда же положат. Каждый день они ходят среди гниющего месива и знают: скоро их место будет там же.
Недобиток зол, что их держат в дерьме по уши. Мыться негде, воняют, как дохлые крысы. Штаны месяц не снимал, еды нет ни хера, посылки воруют свои. А родственники тем временем пируют, покупают квартиры и машины, насрав на него.
Не переживай, оккупант. Твоя вонючая туша уже ждёт своей очереди. Скоро ты станешь частью гнилого поля, рядом с теми, кого ты уже видел. Ты — мусор, и твоя смерть не изменит ничего. Только трава помянет тебя.
Подписаться
Орк ноет, что вокруг мясное кладбище. Трупы валяются месяцами, сгнивают на глазах, и никто даже не думает их забирать. Поля завалены сотнями 200-ых, но жопы никто не рвёт — боятся, что и их туда же положат. Каждый день они ходят среди гниющего месива и знают: скоро их место будет там же.
Недобиток зол, что их держат в дерьме по уши. Мыться негде, воняют, как дохлые крысы. Штаны месяц не снимал, еды нет ни хера, посылки воруют свои. А родственники тем временем пируют, покупают квартиры и машины, насрав на него.
Не переживай, оккупант. Твоя вонючая туша уже ждёт своей очереди. Скоро ты станешь частью гнилого поля, рядом с теми, кого ты уже видел. Ты — мусор, и твоя смерть не изменит ничего. Только трава помянет тебя.
Подписаться