Орк жалуется жене, что каждый день — ебаная рулетка. Вчера миномёты разнесли перекрёсток, где они стояли утром. Успели уйти — повезло, иначе бы кишки валялись там же, где теперь воронки. Воды нет, пьют по глотку в день. Высунешься из окопа — тебе сразу прилетит, либо осколок башку снесёт, либо пуля хребет развалит. Рядом каждый час кто-то орёт от боли, пока его не разорвёт на куски.
Недобиток ноет, что их гонят на штурм, как баранов. Недавно группу собрали сменить позицию, не дошли и двух метров — накрыло. От них остались только ошмётки, а командиры просто молча развернулись, будто ничего не было. Другой пошёл за водой и не вернулся. Когда подняли из грязи, от него уже хер пойми что осталось — тело разорвало в мясо, лицо хрен узнаешь. Никто даже не пытается больше смотреть друг на друга — каждый знает, что завтра его очередь.
Оккупант зол, что всё идёт по пизде. Командиры сидят в безопасности и шлют их под пули. Недавно всех загнали в блиндаж, а через час туда прилетело так, что стены разлетелись на куски. Выжили единицы, а тех, кто сбежать пытался, вернули обратно и пустили в расход. На месте шутят, что из ста человек доживает до конца один, но орку давно не смешно — он понимает, что здесь никому нет спасения.
Твоё время на исходе, орк. Скоро тебя разнесёт на куски, и останешься ты лежать в грязи, как и все остальные. Никто не вспомнит твою тупую рожу, никто не узнает, где ты подох. Ты просто ещё один кусок мяса, который война перемолола в пыль.
Подписаться
Недобиток ноет, что их гонят на штурм, как баранов. Недавно группу собрали сменить позицию, не дошли и двух метров — накрыло. От них остались только ошмётки, а командиры просто молча развернулись, будто ничего не было. Другой пошёл за водой и не вернулся. Когда подняли из грязи, от него уже хер пойми что осталось — тело разорвало в мясо, лицо хрен узнаешь. Никто даже не пытается больше смотреть друг на друга — каждый знает, что завтра его очередь.
Оккупант зол, что всё идёт по пизде. Командиры сидят в безопасности и шлют их под пули. Недавно всех загнали в блиндаж, а через час туда прилетело так, что стены разлетелись на куски. Выжили единицы, а тех, кто сбежать пытался, вернули обратно и пустили в расход. На месте шутят, что из ста человек доживает до конца один, но орку давно не смешно — он понимает, что здесь никому нет спасения.
Твоё время на исходе, орк. Скоро тебя разнесёт на куски, и останешься ты лежать в грязи, как и все остальные. Никто не вспомнит твою тупую рожу, никто не узнает, где ты подох. Ты просто ещё один кусок мяса, который война перемолола в пыль.
Подписаться