📖Исследуйте Писания📖

68. Последние штрихи земной жизни Иисуса Христа.
 
🕯️Гефсимания      

Слова Христа напугали первосвященника. Мысль о том, что однажды наступит воскресение мертвых и все предстанут перед Богом, чтобы получить воздаяние за свои дела, была нестерпимой для Каиафы! Ему не хотелось верить, что придется отвечать за содеянное. Перед ним зримо возникли сцены последнего суда. На мгновение предстало устрашающее зрелище: разверстые могилы, покидающие их мертвецы. Тогда-то и откроются тайны, которые, как он надеялся, сокрыты навек! На миг ему показалось, будто уже стоит перед вечным Судьей, Чей всевидящий взор проникает в его душу, обнаруживая тайны, которые, казалось, были навсегда похоронены.
Но вот эта картина исчезла. Слова Христа задели его, саддукея, за живое. Каиафа отрицал учение о воскресении, суде и будущей жизни. Теперь он был взбешен, им овладела сатанинская ярость. Как смеет этот Человек, узник, стоящий перед ним, посягать на самые излюбленные его идеи? И, в притворном негодовании разодрав свои одежды, он потребовал, чтобы узника тотчас же, без промедления, осудили за богохульство. “На что еще нам свидетелей, — сказал он, — вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется?” И все осудили Иисуса.
Угрызения совести, смешанные с яростью, побудили Каиафу поступить так, как он поступил. Он досадовал на себя за то, что поверил словам Христа. И вместо того чтобы, признав истину, с сокрушенным сердцем исповедать Иисуса Мессией, он, упорно противясь внутреннему голосу, разорвал священнические одежды. То, что он сделал, было очень знаменательно. Каиафа вряд ли сознавал смысл своего поступка. Пытаясь оказать давление на судей и добиться осуждения Христа, первосвященник сам осудил себя. Согласно Закону Божьему, он лишался права на священство. Он сам приговорил себя к смерти.
Первосвященник не должен был раздирать свои одежды. Закон левитов запрещал это под угрозой смерти. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах священник не должен был это делать. Среди иудеев существовал обычай разрывать одежды во время смерти друзей, но на священников этот обычай не распространялся. Христос дал Моисею об этом ясное указание (см. Левит 10:6).
Надлежало, чтобы одежды священника были из цельного куска ткани и блистали чистотой. Эти прекрасные одежды предназначались для служения в храме и представляли великую Реальность — Иисуса Христа. Богу предназначается только совершенное, касается ли это одежды или отношения к людям, слова или духа. Он свят, и Его слова и совершенство должны отражаться в земном служении. Малейшее несовершенство могло неправильно отобразить святость небесного служения.

📌📌📌

Дорогие друзья!

Приглашаем сегодня 20-го ноября вечером в 19:00 по Москве всех желающих на библейское онлайн занятие, для исследования Слова Божьего и духовных рассуждений. Продолжительность около одного часа.

Предлагаемая сегодня тема:
🔶 …и Он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде (Иоан.16:8)

🔹Также вы можете задать интересующие вас вопросы в реальном времени на конференции или прислать заранее нашему боту ассистенту.

Наш бот ассистент 👇🏼
@Bibelstudiumbot 👈🏼

Будем очень рады видеть вас!

Конференция будет проходить как обычно в программе Зум (Zoom).
Ссылка-приглашение будет высылаться примерно за 30-50 минут до начала библейского занятия.

Ссылку мы пришлем сюда в комментариях.

Благословенного дня всем!

📌📌📌

Этими словами Христос нарисовал картину, прямо противоположную тому положению, в котором Он находился теперь. Он, Господь жизни и славы, воссядет одесную Бога; Он будет судьей всей земли, и никто не оспорит Его решений. В свете, исходящем от лица Божьего, все тайное станет явным, и каждый человек будет судим по его делам.

67. Последние штрихи земной жизни Иисуса Христа.
 
🕯️Гефсимания      

Были подкуплены лжесвидетели, обвинившие Иисуса в подстрекательстве к восстанию и в стремлении установить Свое царство. Но их свидетельства были туманными и противоречивыми, и во время разбирательства они меняли свои показания.
В начале Своего служения Христос сказал: “Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его”. Так Он образным языком пророчески предсказал Свою смерть и воскресение. “Он говорил о храме Тела Своего” (Иоанна 2:19, 21). Иудеи же поняли эти слова буквально и отнесли их к Иерусалимскому храму. Кроме этого выражения, священники не могли найти в словах Христа ничего, что можно было бы использовать против Него. Исказив Его мысль, они надеялись извлечь для себя выгоду. Римляне занимались восстановлением и украшением храма и очень гордились им. Любой пренебрежительный отзыв о храме наверняка возбудил бы их негодование. В этом вопросе и римляне, и иудеи, и фарисеи, и саддукеи были едины, потому что все они глубоко почитали храм. Нашлись два свидетеля, показания которых были не столь противоречивы, как у других. Один из них, подкупленный с целью обвинить Иисуса, заявил: “Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его”. Слова Христа были переданы неверно. Если бы их воспроизвели точно, синедриону не за что было бы осуждать Его. Будь Иисус обыкновенным человеком, как утверждали иудеи, подобное заявление свидетельствовало бы лишь о Его неразумии и хвастовстве, но вовсе не расценивалось как богохульство. В Его словах, даже искаженных лжесвидетелями, не содержалось ничего, что римляне могли бы счесть преступлением, достойным смерти.
Иисус терпеливо слушал противоречивые показания свидетелей. Он не произнес ни единого слова в Свою защиту. Наконец Его обвинители запутались, смутились и разъярились. Суд не мог продолжаться дальше. Казалось, весь заговор расстроился. Каиафа был в отчаянии. Оставалось последнее средство: заставить Христа судить Самого Себя. С искаженным от гнева лицом первосвященник вскочил со своего судейского места. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: будь это в его власти, он набросился бы на стоявшего перед ним узника. “Что же ничего не отвечаешь? — воскликнул он. — Что они против Тебя свидетельствуют?”
Но Иисус оставался спокоен. “Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим Его безгласен, так Он не отверзал уст Своих” (Исаии 53:7).
Наконец Каиафа поднял правую руку к небу и торжественно обратился к Иисусу: “Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?”
Христос не мог не отозваться на эти слова. Есть время молчать, и есть время говорить. Он молчал до тех пор, пока Ему не задали прямой вопрос. Он знал, что, ответив на него, Он обрекает Себя на верную смерть. Но вопрос был задан общепризнанным верховным авторитетом нации, и во имя Всевышнего Христос не мог не оказать должного уважения к закону, более того, вопрос касался Его отношений с Отцом. Ему необходимо было ясно раскрыть Свой характер и сущность Своей миссии. Некогда Иисус сказал ученикам: “Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным” (Матфея 10:32). И теперь Он собственным примером подтверждал эти слова.
Все присутствующие, устремив на Него взоры, приготовились слушать, и Он ответил: “Ты сказал”. Казалось, что небесный свет озарил Его бледное лицо, когда Он добавил: “Даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных”.
На мгновение Божественность Христа просияла через Его человеческое естество. Первосвященник дрогнул от проникающего в душу взгляда Спасителя, который, казалось, читал его сокровенные мысли и испепелял его сердце. Всю последующую жизнь Каиафа не мог забыть этот испытующий взгляд гонимого Сына Божьего.
“Отныне, — сказал Иисус, — узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных”.

66. Последние штрихи земной жизни Иисуса Христа.
 
🕯️Суд Анны и Каиафы      

Священникам нужно было подыскать обвинение. Пока это не удавалось, и Анна приказал отвести Иисуса к Каиафе. Каиафа был из саддукеев, некоторые из них стали теперь самыми непримиримыми врагами Иисуса. Да и сам Каиафа, хотя ему и недоставало твердости, был таким же жестоким, бессердечным и беспринципным, как и Анна. Он решил сделать все, чтобы погубить Иисуса. Утро еще не наступило, на улице было темно. При свете факелов и фонарей вооруженная толпа вместе с узником направилась к дворцу первосвященника. Здесь в ожидании членов синедриона Анна и Каиафа снова допросили Иисуса, и снова не добились успеха.
Когда в зале суда собрался совет, Каиафа занял место председательствующего. По обе стороны от него сидели судьи, а также те, кто был особенно заинтересован в этом судилище. Немного ниже судейского трона несли караул римские воины. У подножия его стоял Иисус. Взоры собравшихся были устремлены на Него, все были сильно возбуждены, Он единственный сохранял спокойствие и невозмутимость. Казалось, Он пребывал в атмосфере святости. Каиафа видел в Иисусе своего соперника. Народ жаждал слушать Спасителя и был готов принять Его учение — это рождало в первосвященнике злую зависть. Но когда Каиафа взглянул на Иисуса, его восхитило благородство и достоинство узника, и он пришел к убеждению, что Человек этот имел Божественную сущность. Однако он тут же с отвращением отогнал от себя эту мысль и возвысил голос, глумливо и высокомерно требуя, чтобы Иисус совершил перед Ним одно из Своих великих чудес. Но казалось, что Спаситель не слышит его. Все сравнивали возбужденное и злобное поведение Анны и Каиафы с величавой осанкой Иисуса, и даже у этих ожесточенных людей возник вопрос: “Неужели этот богоподобный Человек может быть осужден как преступник?”
Каиафа, чувствуя, как меняется настроение собравшихся, торопил суд. Враги Иисуса были сильно обеспокоены. Они хотели поскорее вынести приговор, но не знали, как это сделать. Совет состоял из фарисеев и саддукеев. Они люто ненавидели друг друга и враждовали между собою; чтобы избежать ссоры, они старались не затрагивать некоторые спорные вопросы. Иисусу достаточно было сказать несколько слов, которые настроили бы их друг против друга, — таким образом Он отвратил бы их гнев от Себя. Каиафа знал это и старался избежать раздора. Многие свидетели могли подтвердить, что Христос порицал священников и книжников и называл их лицемерами и убийцами. Но такое свидетельство ничего не стоило. Ведь и саддукеи в своих резких спорах с фарисеями говорили нечто подобное. И притом такое свидетельство ничего не значило для римлян, ибо им претило самомнение фарисеев. Имелось немало доказательств того, что Иисус не уважал предания иудеев и непочтительно отзывался о многих их установлениях.
Но и по отношению к преданию фарисеи и саддукеи резко расходились во взглядах, и подобное свидетельство также ничего не значило для римлян. Враги Христа не осмеливались обвинить Его в нарушении субботы, ибо боялись, что при разбирательстве этого дела для всех станет очевидной суть Его служения. Если бы все узнали о Его чудесных исцелениях, священники не достигли бы своей главной цели.

65. Последние штрихи земной жизни Иисуса Христа.
 
🕯️Суд Анны и Каиафы       

Священники хотели выдвинуть два обвинения. Если Иисуса обвинить в богохульстве, Его осудили бы иудеи; если Его обвинять в подстрекательстве к бунту, Его наверняка осудили бы римляне. Сначала Анна пытался доказать второе обвинение. Он начал расспрашивать Иисуса о Его учениках и о Его учении, надеясь обнаружить в словах узника что-либо такое, что можно будет использовать против Него. Он намеревался добиться от Него какого-либо признания, подтверждающего, что Иисус хотел организовать тайное общество, чтобы установить новое царство. И тогда священники представили бы Его римлянам как нарушителя мира и зачинщика мятежа.
Христос, как в открытой книге, читал намерения священника. Как бы угадывая сокровенные мысли допрашивающего, Иисус отверг обвинение, что между Ним и Его последователями был какой-то тайный сговор, что они собирались тайно и под покровом ночи составляли свои планы. Он не скрывал Своих целей и Своего учения. “Я говорил явно миру, — ответил Иисус, — Я учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего”.
Спаситель противопоставил Свой образ действий действиям Своих обвинителей. На протяжении нескольких месяцев они охотились за Ним, пытаясь поймать Его в ловушку и привести на тайное судилище, где могли бы добиться ложными показаниями того, чего нельзя достигнуть справедливым путем. И теперь они осуществили свое намерение.
Согласно их законам, всякий человек должен считаться невиновным до тех пор, пока его вина не доказана. Против священников были их же законы.
Обратившись к тому, кто Его допрашивал, Иисус сказал: “Что спрашиваешь Меня?” Разве не посылали священники и правители своих соглядатаев, чтобы наблюдать за всеми действиями Иисуса и доносить о каждом Его слове? Разве они не присутствовали всякий раз на собраниях народа и не передавали священникам все, что Он говорил и делал? “Спроси слышавших, что Я говорил им, — ответил Иисус, — вот, они знают, что Я говорил”.
Такой решительный ответ заставил Анну замолчать. Опасаясь, что Христос расскажет что-либо о его личных делах, которые он предпочел бы скрыть, он не стал больше ничего говорить Ему на этот раз. Когда один из его прислужников увидел, что Анна вынужден замолчать, он разгневался и ударил Иисуса по лицу, говоря: “Так отвечаешь Ты первосвященнику?”
Христос спокойно отвечал: “Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?” Он не вспылил и не стал угрожать обидчикам. Его спокойный ответ исходил от безгрешного, терпеливого и нежного сердца, которое никогда не ответит грубостью на грубость.
Христос не произнес ничего, что дало бы Его обвинителям повод к Его осуждению, однако Его связали в знак того, что Он осужден. Но все-таки нужно было соблюсти хотя бы видимость справедливости, хотя бы форму законного суда. Начальствующие старались ускорить суд. Они знали, как почитает народ Иисуса, и опасались, что если об аресте станет известно, то, возможно, Его попытаются освободить. Кроме того, если суд и исполнение приговора не будут произведены немедленно, придется ждать неделю из-за празднования Пасхи. А это могло вновь нарушить их планы. Чтобы добиться осуждения Иисуса, им нужна была поддержка озлобленной толпы, большую часть которой составляла иерусалимская чернь. Если суд отложить на неделю, возбуждение улеглось бы и положение могло полностью измениться. Лучшая часть народа приняла бы сторону Христа, многие выступили бы со свидетельствами в Его оправдание, рассказывая о великих делах, которые Он сотворил. И это возбудило бы в народе гнев против синедриона. Тогда осудили бы членов синедриона, а Иисус был бы освобожден и вновь принимал бы поклонение толпы. И поэтому священники и правители решили: прежде чем их замыслы станут всем известны, предать Иисуса в руки римлян.

64. Последние штрихи земной жизни Иисуса Христа.
 
🕯️Гефсимания      

Повернувшись к священникам и старейшинам, Христос устремил на них Свой испытующий взор. Они никогда не забудут сказанного Им! Слова эти были подобны острым стрелам Всемогущего. Вы вышли на Меня с мечами и с копьями, как будто на вора или разбойника, с достоинством произнес Христос; каждый день Я приходил в храм учить народ, у вас были все возможности поднять на Меня руку, но вы не сделали этого. Ночь удобнее для вашего дела. “Но теперь — ваше время и власть тьмы”. (Лук.22:52-53).
Когда ученики увидели, что Иисус позволил схватить Себя и связать, их объял ужас. Как может Он допускать такое унижение и Себя, и их?! Они не понимали Его и винили за покорность толпе. Перепуганные ученики решили спасаться бегством. Христос предсказал, что они оставят Его. “Вот, наступает час, — говорил Он, — и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною” (Иоан. 16:32).

Схватившие Иисуса поспешно повели Его через поток Кедрон, мимо садов и оливковых рощ по притихшим улицам спящего города. Было уже за полночь, и крики шумной толпы, шедшей за Ним, нарушали тишину. Спаситель был связан. Он шел в окружении охранников, и каждый шаг давался с трудом.
Сначала Его отвели к дворцу Анны, бывшего первосвященника. Анна был главой священнического рода, и из уважения к его возрасту люди по-прежнему признавали его первосвященником. Они приходили к нему за советом и воспринимали его суждения как голос Божий. Ему надлежало первым увидеть Иисуса, оказавшегося во власти священников, и присутствовать на допросе узника, так как опасались, что менее опытный Каиафа не сумеет осуществить то, что они хотели совершить. Хитрость, коварство и ловкость Анны следовало использовать и на этот раз, чтобы любой ценой добиться осуждения Христа.
Официально осудить Христа должен был синедрион, а у Анны Его подвергли предварительному следствию. По римскому закону синедрион не имел права приводить в исполнение смертный приговор. Там могли только допрашивать узников, выносить приговор, а затем его отправляли на утверждение римским властям. Вот почему Христа надо было обвинить в таких деяниях, которые показались бы римлянам преступлениями. Нужно было также подобрать обвинение, которое выглядело бы достаточно серьезным в глазах иудеев.

📌📌📌

Дорогие друзья!

Приглашаем сегодня 13-го ноября вечером в 19:00 по Москве всех желающих на библейское онлайн занятие, для исследования Слова Божьего и духовных рассуждений. Продолжительность около одного часа.

Предлагаемая сегодня тема:
🔶 Пс.106: 23 …Отправляющиеся
на кораблях в море…

🔹Также вы можете задать интересующие вас вопросы в реальном времени на конференции или прислать заранее нашему боту ассистенту.

Наш бот ассистент 👇🏼
@Bibelstudiumbot 👈🏼

Будем очень рады видеть вас!

Конференция будет проходить как обычно в программе Зум (Zoom).
Ссылка-приглашение будет высылаться примерно за 30-50 минут до начала библейского занятия.

Ссылку мы пришлем сюда в комментариях.

Благословенного дня всем!

📌📌📌

63. Последние штрихи земной жизни Иисуса Христа.
 
🕯️Гефсимания      

Иуда, предатель, не забыл той роли, которую ему надлежало исполнить. Когда толпа вошла в сад, он шагал впереди, а за ним неотступно следовал первосвященник. Он дал знак искавшим Иисуса: “Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его” (Матфея 26:48). Теперь он делает вид, что не имеет с ними ничего общего. Подойдя к Иисусу, он, как близкий друг, берет Его за руку. Со словами “Радуйся, Равви” он несколько раз целует Его и притворно плачет, как бы сочувствуя Его положению.
Иисус спросил его: “Друг, для чего ты пришел?” Голос Его дрожал от волнения, когда Он произнес: “Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?” Эти слова должны были пробудить совесть предателя и тронуть его жестокое сердце. Но честь, верность и человеческое сострадание были чужды Иуде. Он держался дерзко и самоуверенно и не обнаруживал ни малейшего желания смягчиться. Он предал себя сатане, бессильный сопротивляться ему. Иисус не уклонился от поцелуя предателя.
Толпа осмелела, когда увидела, что Иуда прикоснулся к Тому, Кто только что был прославлен у них на глазах. Люди схватили Иисуса и связали руки, всегда творившие добро.
Ученики думали, что их Учитель не позволит, чтобы Его схватили. Ведь та же сила, которая заставила всю толпу упасть замертво, могла бы не дать ей подняться, и Иисус со Своими спутниками сумел бы скрыться. Ученики Иисуса были разочарованы когда увидели, что руки Того, Кого они любили, связаны веревками. Петр в гневе выхватил свой меч и попытался защитить своего Господа, но он лишь отсек ухо слуге первосвященника. Когда Иисус увидел это, то освободил Свои руки, хотя Его крепко держали римские воины, и сказал: “Оставьте, довольно”. Он прикоснулся к раненому уху и тотчас излечил его. Затем Он сказал Петру: “Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?” (по легиону вместо каждого из Его учеников). Но почему же, недоумевали ученики, Он не спасет Себя и нас? И, отвечая на эту невысказанную мысль, Христос добавил: “Как же сбудутся Писания, что так должно быть? Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?”