Орк жалуется жене, что их позиции бесконечно накрывают дроны, а обстрелы ебашат так, что земля ходит ходуном. «Бабу Ягу» иногда сбивают, но чаще она висит над ними, как при-говор. Он сидит с пулемётом, понимая, что его жизнь — это стрелять, пока его не разорвёт. На замену мёртвым присылают таких же, как он: растерянных, ненужных и уже наполовину похороненных.
Недобиток ноет, что недавно бросили танк, а экипаж просто сбежал. После этого по их позициям прилетело так, что воздух завыл от взрывов. Танки, людей — всё бросают, потому что никому это уже не нужно. Здесь никто ничего не объясняет, только гонят на убой.
Оккупант зол, что отпуска полностью отменили. Те, кто пытались выехать, вернулись с границы, и теперь всем приказано молча ждать смерти. Каждый день одно и то же: грязь, страх, прилёты. Над головой дроны, под ногами грязь, и каждый понимает, что здесь нет спасения. Это не война, это ожидание, когда размажет к хуям.

Ну что, орк, сидишь и ждёшь? Твоя очередь скоро придёт, и твой пулемёт тебя не спасёт. Сдохнешь в грязи, как все остальные, и никто даже не заметит. Ты уже мёртв, просто ещё дышишь, пока ждёшь, когда тебя догонит твоя судьба.

Подписаться