Serhij Forkosh

ЧАСТЬ 2.

Мои мутные глаза округлились, сердце мое встрепенулось, в груди зажегся огонь, который совмещал в себе обжигающую остроту возможного спора и благоговейное удивление от того, что бармен, который видит меня здесь уже далеко не в первый раз, оказался не чужд философии и даже не прочь об этом заявить, хоть и в слега вычурной форме, что, с другой стороны, компенсировалось его сдержанным тоном.

Приутихши, после волны приятного, колющего волнения, я вместо того, чтобы ответить, посмотрел на дно своего пустого стакана, а затем, почему-то важничая, подвинул этот основательный, тяжелый стакан, к бармену. Он, словно робот, отложил протираемый стакан, достал мой бурбон Wild Turkey, точным движением отмерил мне мою порцию философского огня и вежливо, чуть медленнее обычного подвинул стакан в мою, наполненную ожиданием сторону.

Пока он проделывал свои, по-японски выверенные движения, я уже не думал о философии, нет, я смотрел на то, как карамельно-сладостный цвет разворачивается в ледовом стакане, что предвещало мне очередную волну тихой, душевной радости и физиологического счастья. Я в одно мгновение представил как захватываю эту чистую емкость, и, при помощи священной силы тяготения, перекинув стакан, отпускаю лучистую жидкость в пучину жаждущей гортани и как моя трепещущая грудь наполниться волной чарующего покоя. Я думал о том, как эта сияющая магия радостного цвета и деликатно обжигающего вкуса усилиться мерно шатающимся ритмом старинного джаза, что околдовывал не одно поколение алчущих сознательного разобщения и чувственного приглушения.

Джаз, бурбон, бармен-философ, яркий свет бар стойки, парящие бильярдные столы - может быть все это и есть условия возможности моего существования?

БУРБОН ИЛИ УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОСТИ СУЩЕСТВОВАНИЯ

ЧАСТЬ 1.

Отчаявшись добиться чего-либо от сухого листа, на котором уже невозможно было написать ни строчки, я, по своему обычаю, который столь же губителен, сколь и сладостен, оправился в бар. Для проницательного мудреца, коим я являлся себе лишь в мутном, непроясненном состоянии, «сходить в бар» означало окунутся в проплывающую волну теплого, но мимолетного счастья, где мои пустые и банальные слова, наполнялись глубоком и волнительным смыслом.

Ах пьянство! Я часами мог бы вам цитировать незабвенного Бодлера, который жалил сердце беспощадной и грустной правдой, облекая рваные переживания собственной жизни в густую, стройную, но отчаянно кричащую поэзию, чарующую своим темным блеском и отпугивающую своей безысходностью.

Но как бы там ни было, принятие решения о следующей рюмке приходилось взвалить на себя. Ах, как этому дрожащему решению (решения в общем-то и нет, все уже и так предрешено) растворить в себе очередную рюмку карамельного яда, способствует притушенный, тусклый свет моего бара, который разливается по потолку атмосферой безопасной передышки перед продолжающимся забегом уже неудавшейся жизни!

Кажется, что яркий, теплый, липкий и пропахший рутинным покоем свет, - где, с формальным и надежным лицом, мастерски орудуя напитками, тебя ожидает бармен, этот идол, что ведает души многих, но сам он ни с кем; этот холодный друг, что всегда тебе рад; этот молчаливый знаток потерянных душ; - этот свет становиться светилом, к которому льнут мерцающие глаза выброшенных из дневной рутины, заблудших душ.

Это случилось в какой-то промежуточный день, день, который не запоминают, который проскальзывают, воображая тревожно ожидаемое будущее, все более отдаляясь от непрестанно преследуемого прошлого, в день скрытых событий. В этот день я приютился на, (до отвращения) знакомый мне барный стул, и привычно кивнул властелину сладостного, но рокового успокоения.

- ах знали бы вы, что такое трансцендентальная редукция! – бесстыдно и довольно громко, с полуоткрытыми глазами, в которых можно было увидеть уже несколько рюмок бурбона, - что опытный мастер по анестезии изувеченных душ, мог легко заметить - не ровно, отчаянно и беспричинно, как это бывает в таком, растворенном состоянии, смутно понимая всю нелепость сказанного, завопил я.

Бармен, протирая стакан, не поднимая головы, поднял из-под бровей два своих орлиных глаза, которые смотрели куда-то в темноту, сквозь которую можно было заприметить подсвеченные столы для бильярда, которые, будучи отделенными уплотненно-темной темнотой, казались витающими в открытом, космическом, многомерном пространстве, и к которым можно было лишь допрыгнуть, преодолевая гравитацию, но никак не дойти обычным шагом. После чего, он опустил глаза на еще не идеально отполированный стакан и сказал:

- думаю, что любой вид трансцендентализма ведет к имманентной замкнутости. Это особенно видно, если вас занесет в тот мутный лабиринт, что зовется гносеологией. Советую вам, даже если эта доктрина прельщает вас своей рефлективной ясностью, все же поскорее выбираться на чистый путь метафизики, на возвышенных полях которой, лишь и возможно утолить ту извечную жажду, что тенью мелькает перед внутренним взором даже самого последнего эмпирика! - не смотря на меня, мерным отчеканенным тоном, почти формально развернул свою мысль бармен-философ.

ДОМ ЕЩЕ ВОЗМОЖЕН.
Путешествие в мир смыслов и сути вещей продолжается.
Понятие такого глубинного феномена, как ДОМ через осмысление понятия МЕСТО, как Границы Пространства, как точки , где Пространство и Время имеют диалектическую связь.
ДОМ - это то место, где происходит ВСТРЕЧА, даже если он сейчас пуст.
Что есть -ЧЕЛОВЕК НА СВОЕМ МЕСТЕ? Как Он его Сотворяет, заявляю Позицию.
Главная функция ДОМА, его фундаментальная укорененность - это МЕСТО ВСТРЕЧИ.
ДОМ ЕЩЕ ВОЗМОЖЕН.
Путешествие в мир смыслов и сути вещей продолжается.
Понятие такого глубинного феномена, как ДОМ через осмысление понятия МЕСТО, как Границы Пространства, как точки , где Пространство и Время имеет диалектическую связь.
ДОМ - это то место, где происходит ВСТРЕЧА, даже если он сейчас пуст.
Что есть -ЧЕЛОВЕК НА СВОЕМ МЕСТЕ? Как Он его Сотворяет, заявляю Позицию.
Главная функция ДОМА, его фундаментальная укорененность - это МЕСТО ВСТРЕЧИ.
Это великолепно точно.
( с 48 мин. Особенно тем, кто занимается этим сокральным делом - НЕДВИЖИМОСТЬЮ.)
Как Украина из полубезразличного Пространства стала МЕСТОМ, ДОМОМ.
- наполнилась болью, чувством, единством и переживанием ..Наполнилась СМЫСЛОМ.
Что такое ВИД ИЗ ОКНА - детское путешествие в безопасном ощущении ...
Современная Культура - лишает людей Пространства, размывая его в он-лайне.
Оставляя только ВРЕМЯ, которое само есть выражением Пространства. ..
Вырывая из Человека ДОМ...Место, где Пространственное и Временное конкретизировалось в РОДНОМ МЕСТЕ ..
а теперь ...
У каждого телефона .. есть СВОЙ человек..
Но ..
ДОМ ЕЩЕ ВОЗМОЖЕН...
Serhii Forkosh глубочайшая благодарность Сергею за Встречу в поисках Границы Смысла, путешествии к ..ДОМУ.

Дмитрий Грабина о беседе «Попытка места».

Значення феноменології для психотерапії

Феноменологія допомагає прояснити і зрозуміти людський досвід на фундаментальному рівні. Основна ідея феноменології полягає в тому, щоб досліджувати й описувати явища так, як вони даються самі по собі, без упереджених інтерпретацій і оцінок. Це дає змогу терапевту побачити пацієнта як унікальний феномен.

1 Опис і аналіз феноменів:
Феноменологія спрямована на прояснення основних феноменів, з якими працює психотерапевт. Це допомагає уникнути довільного підходу до терапії та зосередитися на індивідуальному досвіді пацієнта.

2. Редукція та зустріч:
Важливим аспектом феноменологічного підходу є редукція - процес, під час якого терапевт повертається до поля чистого досвіду, позбуваючись таким чином упереджень і поспішних оцінок. Це дає змогу створити «місце» для справжньої зустрічі між терапевтом і пацієнтом.

3. Структура людського досвіду:
Феноменологія допомагає терапевту зрозуміти фундаментальні структури людського існування за допомогою аналізу способів даності об'єктів через сприйняття і уяву. Це розуміння дає змогу глибше працювати з екзистенціальними питаннями, такими як страждання, самотність і самість.

«Перед первофеноменами, когда они неприкрыто являются нашим чувствам, мы ощущаем род испуга, чуть ли не ужаса. Чувственные люди спасаются в недоумение; но быстро является деловитый сводник-рассудок и начинает на свой манер сочетать благороднейшее с пошлейшим» Гёте.

Учение о травме, как известно, называется травмато-логия.
Сегодня, в рамках курса «Феноменологическая психология», будет идти речь о феномено-логии травмы.

Філософію не обирають, вона стається з нами.

В МАГАЗИН, ЗА ХЛЕБОМ…

1.
Сначала я прошел комнату по диагонали, затем решил обойти ее по периметру. Постепенно, - хотя я надеялся, что это произойдет внезапно, словно молния откровения, что как говорят настигает дзэнских монахов, при условию, что они придаются упорным практикам, - мне начала открываться комната в ее чистой геометрии. На каком-то шаге я остановился и медленно, как будто желая что-то уточнить или с чем-то свериться, я начал оглядывать стены, которые кое-где были заставлены мебелью. Затем, я также неспешно, прежде закрыв глаза, поднял голову к потолку. С поднятой головой и закрытыми глазами, я попытался представить, что же мне откроется. Я медлил, не открывал глаза. Мне подумалось, что пускай роговица моего глаза будет прикрыта тонкою кожей. Пускай лишь бледный свет проникает через нее, недавая выступить потолку, что невидимо грозил стать непреодолимым препятствием между мной и звездами. Да, стоя посреди измеренной шагами комнаты, с опрокинутой головой и с зажатыми кожей глазами, я всматривался в мерцающую глубину, которая не сопротивлялась лучистому взгляду.

2.
Топтание пола соседями, что жили надо мной, не препятствовало этому. Я как раз приближался к кольцам Сатурна, когда на пол у соседей свалился стакан. Я откликнулся на это, но глаза не открыл. Сатурн же остался далеким.

3.
Вдруг я почувствовал, что кругом идет голова. Я перестал понимать, где я, и, кажется, начал терять я опору. Чтобы не упасть, мне пришлось вернуть голову в привычное положение и открыть глаза, которые сразу уперлись в знакомую рухлядь. Я все сразу узнал, но предметы я видел лишь смутно. Словно мягкий туман покрывал их.

4.
Вот мое старое, помятое кресло, сбоку видеться мне. Мутный свет, что лил из окна, придал ему тайны немного, и от этого казалось оно не собою. Было оно покрыто достаточно грубо, войлочной тканью. Полотно это было в полоску - напоминало расцветку малых диких свиней.

5.
Не пойму почему я прилип к противному креслу. Но оно, контрастируя светом, оставаясь в мягком тумане, оттолкнуло меня, как и минуту назад кольца Сатурна.
Я решил уяснить все и строго продумать.

6.
Прежде мое кресло было направлено на телевизор. Но телевизор проявлял лишь синеющую, мутную картинку, так что я передвинул кресло к окну. Вид из окна не был особенно ясным, но все же, его не застилала никакая стена соседнего дома, и я мог направлять свой взгляд на складки крыш, среди которых виднелись стесненные ветки хрупких тополей.

7.
Вид из окна в этот день был постным и серым. Казалось, весь городок был окутан безысходностью, и все его жители были почти обездвижены. Они словно застряли в своих удручённо -повседневных позах:
- кто на пошарпанной кухне сидит, упершись локтями в крохотный столик, пусто смотря на тарелку с черствеющим, покусанным хлебом, по соседству с которым мутнеет след пальца;
- кто на лавке грустит;
- а кто-то дремлет в такси, ожидая пассажира, что никак не приходит.

8.
Городок оцепенел, это ясно как день.
Из мглы тягучей и липкой рутины выхода нет.
Так живя, для них - все одно.
Живя, выживая, проживали они свои жизни, вжившись в случайные образы быта.
Мне казалось, что я лишь свободен.
Мне казалось, маску с реальности я лишь способен содрать.
Что мне хватит напора, хватит бесстрашия ринутся в бой с безнадегой.
И все начнется тогда, непременно тогда, когда соберусь я за хлебом, за угол, в магазин продуктовый.

Лекция прошла успешно)

Структуру лекции после того, как она уже разработана, я, затем, так сказать, прорабатываю в себе, - прохожу пути, которые я наметил, останавливаюсь на проблемных пунктах…
Через полчаса у меня лекция и сейчас я как раз этим занят (отвлёкся я лишь для того, чтобы это написать).

Друзья, прошу вас делиться моим телеграм каналом с людьми, которым это может быть интересно

Відбулася вже третя зустріч із восьми запланованих, курсу «Феноменологічна психологія».
На цей курс я прийняв також охочих, які не змогли потрапити на попередній курс «Вступ до феноменології».
Таким чином зараз на курсі 34 учасники.
Після цього, у найближчі півроку, я не планую проводити курси, а сконцентруюся на дослідницькій роботі, а також на роботі з учасниками групи «Phänomenologische Werkstatt».